О чем молчит молекула
Этнография науки позволяет нам увидеть относительную неупорядоченность научной практики
Обращаясь к работе социологов науки Бруно Латура и Стива Вулгара «Лабораторная жизнь», Джон Ло приводит их тезис о том, что ученые производят знания. Здесь стоит обратить внимание на слово «производят». Это отличается от картины науки, представленной Мертоном, который утверждал, наряду со многими другими, что существует внешняя реальность, не зависящая от нас, которая ждет открытия — нам лишь надо найти правильный подступ к ней.
Так в чем же заключается отличие взглядов на науку Латура и Вулгара с одной стороны и Мертона — с другой? Что значит «ученые производят знание»?
Для объяснения необходимо рассмотреть пошаговую аргументацию Латура и Вулгара, приведенную в работе Ло, которая описывает, каким образом различные материальные ресурсы лаборатории превращаются в тексты. Причем же тут тексты? Латур и Вулгар в качестве главного продукта лаборатории выделяют именно их.
Шаг первый: центр лаборатории
Латур и Вулгар центром лаборатории называют рабочий стол. На этом самом столе расположены тексты разных видов: тексты извне и тексты, произведенные в самой лаборатории. С первыми все понятно, они пришли извне, а откуда берутся последние?
Шаг второй: устройство записи
Тексты производятся устройствами записи. Они в свою очередь являются системами, которые преобразовывают материальные ресурсы в числовые (и не только) данные. В работе приводится пример с крысами, из которых делают пробирки с экстрактом — материальным ресурсом, а дальше размещают в специальную машину, которая в итоге выдает числовые данные на бумаге. Эта самая машина и есть устройство записи. При этом между полученными данными и материальным ресурсом ставят знак равно.
Шаг третий: процесс производства данных отходит на задний план
После получения данных, ученые продолжают уже работать именно с ними. Все остальные кривые исследования: стоимость и продолжительность исследования, крысы, экстракт, полученный из них, и так далее остаются за рамками данных.
Шаг четвертый: процесс разделения, обнаружения и именования
На этом этапе происходит анализ различных показателей, полученных данных, их сравнение, поиск закономерностей, рассматривают возможность их воспроизводства, а дальше их именование. И это очень важно, ведь наличие сходства, закономерностей, возможность воспроизводства дают понять ученым о наличии какой-то «субстанции». Устройство записи конституирует конструкцию субстанции. В итоге без биоанализа нельзя было бы сказать, что она существует.
Чтобы было совсем понятно, представим условную ситуация: двух людей, зараженных коронавирусом разного штамма. Симптомы и течение болезни у пациентов совершенно одинаковые. Однако при анализе биоматериала замечаем, что условная машина (устройство записи) дает нам разные формулы этого самого коронавируса. Проведя еще несколько тестов, получив одинаковые результаты, констатируем, да, пациенты болеют разными штаммами коронавируса. При этом для нас и тот, и другой штамм представлен в виде определенной формулы, которую выдает устройство записи. Значит, без этого устройства записи мы бы не смогли сказать, что есть разные штаммы коронавируса. Сама формула не является вирусом, но мы его представляем именно в виде данных или кривой на диаграмме.
Шаг пятый: конкретные реалии конструируются конкретными устройствами записи
Да, в этом шаге речь именно о конструировании реалий. И занимаются этим даже не ученые, а устройства записи. Что именно Латур и Вулгар подразумевали под этим будет понятно дальше.
Пять допущений о реальности
Когда мы мыслим о реальности, то придерживаемся определенных допущений, и в большинстве случаях это происходит неосознанно, интуитивно.
- Там вовне есть реальность — за пределами нас самих.
- Это вовне (внешняя реальность) не зависит от наших действий и в особенности от наших восприятий.
- Внешняя реальность возникает до нас и нам предшествует.
- Мир (внешняя реальность) более или менее ясен, определен и конкретен.
- Внешняя реальность везде одна и та же.
В качестве примера, иллюстрирующего европейско-американское представление о реальности, можно рассмотреть работу Джеффа Мак-Фетриджа «Person Person». Тот портрет, что получается в результате слияния множества людей, это яркий пример того, как реальность представляется независимой. Только, если здесь на картине мы видим части, то в действительности весь хинтерланд оказывается тщательно скрытым. Об этом будет еще написано ниже.
Сам Джефф Мак-Фетридж говорит, что в своих работах он рассматривает связь, сочувствие, страх и эксплуатацию, исследуя, что значит быть в сообществе. На его акриловых картинах, выполненных в ярких, плоских цветных фреймах, изображены невзрачные фигуры, взявшиеся за руки, перепрыгивающие через забор и беспорядочно объединенные головами, ногами, руками, образуя различные силуэты. В многих работах Мак-Фетридж задает вопрос: какова наша ответственность как людей друг перед другом, перед другими видами и миром, в котором мы живем.
Что же говорят нам Латур и Вулгар о реальности с их заключением о том, что реалии не существуют без устройств записи?
Их точка зрения состоит в том, что «там-вовне», или внешнее, есть следствие научной работы, а не ее причина. Вещи исходно неопределенны, а соответствующие реалии еще не созданы. А потом определены и созданы. В качестве примера приводится открытие субстанции в лаборатории. Чтобы она была выявлена, в лаборатории должны быть соблюдены все условия. Другие лаборатории могут не прийти к тому же открытию, пока не выполнят ту же настройку лаборатории, пока не будут использовать те же устройства записи. В итоге, проводя тот же эксперимент, они конструируют тот же продукт, что был «открыт» в первой лаборатории. И здесь опять же нельзя было бы сказать, что определенный объект существует без определенной системы (отношения внутри лаборатории, производителей техники и так далее) и устройств записи, которые являются частью этой системы. Одним словом все это хинтерланд науки. Это лишь примерное объяснение того, что именно подразумевается под конструированием реалий.
Заключение о реальности Латура и Вулгара
- Реальность не является независимой от аппаратов, производящих отчеты о реальности.
- Внешняя реальность не предшествует нашим отчетам о ней.
- Реальность и является, и не является множеством определенных форм и отношений.
- Изначально не существует единственной реальности.
Если конкретные реалии конструируются конкретными устройствами записи, почему научная реальность относительно стабильна?
Прежде чем утверждение о реальности становится самим собой разумеющимся, оно проходит множество испытаний. И только тогда, когда оно будет избавлено от модальностей (условий и допущений), можно его принять. В истории науки есть множество примеров, когда само собой разумеющееся утверждение о внешней реальности выбрасывалось в силу его несоответствия текущим положениям, например, о наименьшей частицы, из которой состоит материя. Когда-то это была клетка, потом стала молекула, потом атом, а потом выясняется, что и атом не предел.
Когда мы принимаем какое-то утверждение как само собой разумеющееся, то оно становится частью хинтерланда науки. Только представьте, сколько было проведено исследований для создания современной научной картины мира. Если мы усомнимся в работе хотя бы одного из инструментов, значит мы сомневаемся в науке в целом. А для создания нового хинтерланда ушло бы огромное количество времени и еще больше денег. Поэтому нам удобнее работать в рамках уже разработанной системы (хинтерланда). Мы в буквальном смысле пользуемся не инструментами измерения, а черными ящиками, потому что нам не надо разбираться в тонкостях их работы, мы уже приняли утверждения, на основании которых они работают. И это совершенно не означает, что мы не могли бы построить совершенно другую систему знаний, где и представлении о мире отличалось бы. Это как раз речь о конструировании реалий.
Для иллюстрации того, как меньший хинтерланд является частью более развернутого, но для нас все еще незаметной единицей, можно рассмотреть серию работ Сейо Чизмика. Хотя его работы совершенно о другом, но на мой взгляд, они очень хорошо вписываются в картину. Молоток одновременно является и продуктом меньшего хинтерланда, и в то же время частью более развернутого. Однако нами молоток воспринимается как само собой разумеющееся утверждение, поэтому при его использовании мы не задумываемся о том, как он сам был сконструирован, на основе каких законов. Нам не надо дополнительно исследовать, почему молоток должен иметь именно такую форму, а не другую, так как в противном случае придется тратить время и средства на создание нового инструмента.
В своих работах Сейо Чизмик поднимают важные вопросы, касающиеся современного состояния человека, комментируя часто бессмысленный способ, которым мы думаем, чувствуем и действуем по отношению к самим себе и другим. Он раскрывает иррациональные определения жизни, модели человеческого поведения и противоречивые убеждения через сюрреалистические образы, тревожные пересечения явно противоположных идей и визуально мощных концепций, призванных вывести зрителя из его зоны комфорта и предложить ему рассмотреть новые стороны истории, выходящие за рамки безопасных и удобных интерпретаций.
+ на + дает +, + на — дает -, — на — дает +
Представьте, что вам учитель математики говорит, что + на — дает +. Вы бы подумали, что он неуч, потому что из школьный программы нам известно, что + на + дает +, + на — дает -, — на — дает +. Но ведь все могло бы сложиться иначе, если в самом начале люди не договорились бы именно о таком варианте. Сколько же потребовалось бы сил, времени и средств, чтобы убедить все человечество в том, что + на — дает +? Вот и с реальностью так же.
Но почему не очевидно, что устройства записи не только производят утверждения о реальности, но и сами реалии?
Потому что цель научной практики — производство безусловных утверждений о реальности. Все модальности должны быть стерты, а утверждения превращены в само собой разумеющиеся допущения, инструменты и навыки. В итоге хинтерланд оказывается стандартизированным и скрытым от наших глаз, а вместе с тем и стираются все следы проведенных исследований. Как следствие, объект становится причиной того, почему сделано утверждение. Но в действительности все наоборот. И если это трудно принять, то потому, что тем самым ставится под вопрос самоочевидность европейско-американской метафизики и подрывается необходимость методов, оказавшихся по случаю у нас в распоряжении. Наконец, это трудно, потому что нам показываются возможности, опасные и потенциально дестабилизирующие не только метафизику, в которую встроены наши методы, но и реалии, которые эти методы производят.
Здесь в качестве примера хотелось бы привести работу Ник ван Вёрта «Исчезновение». Она в буквальном смысле иллюстрирует происходящие события при становлении научного утверждения безусловным. Стираются все модальности, тщательно скрывается хинтерланд исследования, все следы остаются за рамками данных или, в данном случае, утверждений.
В своих работах Ник ван Вёрт уходит корнями в свой архитектурный опыт и отражает современное общество, технологии и прогресс.
Еще один отличный пример — работа Тамары Костьяновской «Завораживающая плоть». Ее можно интерпретировать по-разному, мне бы хотелось остановиться на том моменте, что за каждым научным утверждением стоят бесчисленные склепы жертв науки. И речь не об ученых в период западной инквизиции, а животных и людей, которые не по своему желанию становились подопытными. Их жизни подарили нам знания, но мы даже не знаем своих героев. Мы видим красивое научное утверждение, не замечая за ним море крови.
Дополнительно усиливается эффект за счет использования ткани с разным узором. И здесь опять вспоминается хинтерланд, который включает в себя множество элементов, выходящих за рамки нашего представления.
Тамара Костьяновская использует технику, при которой различные ткани, в том числе из собственной одежды художника, сплетаются вместе, образуя большие скульптуры. Здесь работы имитируют туши животных и куски мяса. Хотя внешний вид скульптур сохраняет вид сырого мяса, предполагаемая плоть раскрыта, открывая замысловатые узоры, в том числе цветочные композиции.
Реальность перестает быть судьбой и предназначением
Предположения, согласно которым отдельные формы внешнего учреждаются и воспроизводятся, делает возможным размышление о том, какие реалии было бы лучше реализовать. Следственно, за внешнюю реальность может быть принята наиболее интересная точка зрения. Хотя на практике все не так буквально.
Метод-сборка
Так как же тогда проводить научные исследования, если создавать новый хинтерланд слишком дорого и долго, а текущий основывается на неверных допущениях? В своей работе для этой цели Ло предлагает метод-сборку, который в совсем округленном виде означает балансирование между двумя крайностями. На мой взгляд, достаточно творческий подход.
The Gallery as Slaughterhouse: Tamara Kostianovsky’s Mesmerizing Flesh at Ogden Contemporary Art: https://southwestcontemporary.com (дата обращения 05.12.2023).
Seyo Cizmic reveals the comedy and tragedy of life: https://thereart.ro (дата обращения 05.12.2023).
Nick Van Woert (American, b. 1979) | Disappear, 2012: https://www.lotussingapore.com (дата обращения 05.12.2023).
In ‘Nature Mart, ’ Geoff McFetridge Queries Human Responsibility and Connection Through Minimal Paintings: https://www.thisiscolossal.com (дата обращения 05.12.2023).
Джон Ло, После метода: беспорядок и социвльная наука / Издательство института Гайдара, 2015 г. / стр. 44-98.
Lexica.art, Химическая лаборатория, Люксметр
Fotor.com, Молекула
thisiscolossal.com, Person person
seyocizmic.com, Харакири, ПТСР (1 и 2)
papriqueisland.wordpress.com, Исчезновение
southwestcontemporary.com, Завораживающая плоть
